Мысля-бля о даунах младших
Наконец-то бывший муж Мадонны на радостях ознакомился с содержанием полного собрания сочинений Андрея Кивинова (подарочное издание, в переводе Гоблина, инкрустированное кожей жопы черепахи). Наконец-то богатенький Гай понял, что собой представляет жизнь простого опера сраного мегаполиса. Понял, что хватит кормить попкорножрущий народ гламурными байками про чистоплюя-наркомана-скрипача, который разгадывает кроссворды в своём теплом сортире под музыку Вивальди, в клубах опиумного и лондонского тумана. Понял, что только правильно проведенные следственно-разыскные мероприятия обеспечат выполнение плана (с последующим выкуриванием) по раскрытию тяжких телесных и других преступлений. В очередной раз Гей-Ричи, как свойственно истому американскому, или великобританскому, творцу за первозданную истину, показал нам жизнь с той стороны, с которой мы всегда привыкли её наблюдать – со стороны сортирной канализации.
А теперь об этом, и многом другом увиденном и услышанном в фильме «Шерлок Холмс».
Наконец-то российский народ узнает из уст ортодоксального носителя альбионовской культуры, что доктора Ватсона зовут Джон. Хотя тема того, от какого недуга может вылечить этот самый доктор, не раскрыта. А в различных химикалиях, так и вообще, Ватсон разбирался гораздо меньше Холмса. Посему, в известных кругах бытует мнение, что Ватсон никакой не доктор. А под пилюлькина он закосил с целью откосить от окопных вшей в период призыва в армию на Вест-индийском фронте. И с целью получить санкционированный доступ к запасам медицинского спирта. Нервический характер Ватсона, многочисленные припадки и гипертрафированная подозрительность, сразу выдавали в нём закоренелого алкоголика. Единственной положительной чертой Ватсона в данный период его жизни было стремление отказаться от оккупационных фронтовых привычек и заняться нормальной половой жизнью с субъектом женского пола. Что не могло не вызвать законного недоумения и негодования со стороны Холмса. Тут нужно ещё добавить, что нелюбовь их (Холмса и вновь испечённой подруги Ватсона) была взаимной. И я тут целиком на стороне сыщика, потому как она после первых двух минут знакомства сама доиплась до Холмса как пьяный до радио, а потом плеснула ему в рожу винищем (за правду-матку то!). А сама-то при том списдила хозяйский брюлик и припёрлась в цивильное заведение, где и Абрамычу с Абрамовичем не грех пожрать, с немытыми ручишками.
Короче так, тема сисек и секаса не была раскрыта вообще, в виду долбанутости половых партнёрш главных героинов. Что же, будем подождать за вторую, и следующие, части киноблогбастера.
Наконец-то любознательный зритель увидит, что живёт Холмс в заблёванном и заплёванном гадюшнике, ходит с небритой мордой, тренирует мух, занимается всякой хуйнёй, как и положено нормальному оперу. Даже на скрипке он играет как на балалайке, а смычок использует для попыток ткнуть в глаз зажравшемуся в половых терзаниях докторишке.
Ещё надо отметить, что старик Гай начал повторяться. Опять боксёр распиздяй, как и в «Большом куше», делает ставку на себя, ебашит соперника и загребает кучу бабок.
А главный сценарный хук оказался в том, что лондонская профессура так и не допёрла дот изобретения великой шняги, прообраза пульта дистанционного управления. До которого дотумкался, вот тут держите меня семеро, мелкий во всех смыслах ебстественноиспытатель-натуралист в полевых условиях своей просраной лаборатории, хотя резал он там лягушек и мешал химикалии с фекалиями.
Кстати, о последних. О вышеупомянутом венце творения человеческой цивилизации. О канализации. Уже в самом конце фильма, на носу финального сражения, мои надежды, что обойдётся без блуждания героических персонажей по колено в гавне, жестоким образом обломились. Слава английскому католическому богу, госпожа Адлер, уписдила из глубины сортирных вод на свежий смогливый лондонский воздух, увлекая игривым вилянием нижних бёдер за собой Холмса, с целью перескочить через недостроенный мост, изображенный на этикетке чая «ахмад», на другой берег Темзы, хотя в тренировках по прыжкам в длину до этого замечена не была.
Отдельный респект афтору за её фамилиё, такое актуальное в предверии провидения нашей народной олимпиады. Продакт-плейсмент, как говорится, ещё никто не отменял.