В это зимнее заснеженное утро рядового Зажигалкина разбудил шаркующий звук, сбивающий с ритма весь военный городок. Это таджикские штатские чистили плац.
«Надо сказать им, чтобы поменяли резиновые насадки на лопатах…» - в голове солдата шумело после вчерашнего Courvoisier. Из-за этого французского бодуна он хотел встать не раньше 11 утра, но сейчас было ещё 9 и уже не уснуть.
Зажигалкин протопал в ванный будуар своего одноместного казарменного номера, махнул пару раз по щекам 24-х лезвийным Gillette и включил Jacuzzi.
Через полчаса он выполз в гардеробную и придирчиво осмотрел мундир.
«Так и знал!» - расстроился военный. Узбекская горничная опять пришила подворотничок lable вниз. А ведь сегодня он хотел подкатить свои яйца к прапорщице Каптёркиной, которая отвечала за наполнение алкоголем номерных баров в его казарме.
«Вот так! Отдать кучу бабла коррумпированному военкому за право защищать Родину, а тут даже подвротничок пришить правильно не могут!» - сокрушался новобранец.
Намотав на ноги свежевыглаженные со стрелкой портянки Prada, «хоть здесь не накосячила» - вздохнул Зажигалкин, рядовой уселся напротив 146-ти дюймовой плазменной панели и включил компьютер.
2 часа он рубился в counter strike, оттачивая приёмы боевого взаимодействия в составе отделения.
Обедать боец отказался, потому что уже поправился за две недели пребывания в армии на два килограмма. А ковырять дополнительную дырку на ремне от Gucci ему не хотелось. По этой причине он заказал себе на обед стакан кабачково-облепихового фреша. К тому же, от их местного черепашьего супа и канапе из бедра калибри у него развивалась злостная икота.
«Вот так! Отдать кучу бабла коррумпированному военкому за право защищать Родину, а тут даже правильно страусинное яйцо сварить не могут!»
Сразу по окончанию послеобеденного отдыха, Зажигалкин пару часов погонял в Civilization, развивая навыки командования фронтовыми соединениями.
По окончании рабочего дня, ровно в 17:00 рядовой отправился в бар «Безбашенный танк», где его коллега ефрейтор Залепухин проставлялся по поводу получения ключей от подмосковного коттеджа за 3 месяца безупречной службы.
Пропуская свадебный кортеж сержанта Затрещина, состоящий из 36 военизированных porsche cayenne, Зажигалкин опоздал и когда он вошёл в зал, то на столе уже танцевали стриптизёрши из местного клуба содействия армии, авиации и флоту.
Какой-то умник вместо облигаций Gasprom сунул в трусы танцовщице антикварный гранатомёт. Получив смещение центра тяжести, стриптизёрша вместе с шестом и криками «пойдём! пойдём!» упала на голову Зажигалкина, допивающего пятый стакан Hennessy…Рядовой Зажигалкин проснулся от удара головой о потолок. Из-за дефицита места в казарме (предприимчивый сержант Затрещина сдавал часть помещений под склады Махмуду) спать ему приходилось на верхнем ярусе пятиярусной кровати.
«Подём! Подём!» - явным мангышлакским акцентом надрывался дневальный.
Стараясь не сломать свои конечности, рядовой спрыгнул на кирпичный пол. Голова гудела от вчерашнего технического спирта, которые они вчера вместе с Залепухиным слили из уборочного экскаватора и употребили в разбавленном «буратиной» виде.
Из-за неподвижности уборочной техники, плац приходилось чистить в традициях XX-го века – врукопашную.
Хорошо хоть бОльшую часть плаца сержант Затрещина сдал Самеду под мелкооптовый рынок.
Кстати, о Самеде. После чистки плаца нужно было идти к нему на разгрузку доширака для солдатской столовой.
Потом ещё был выписан наряд на помывку 30-ти метрового памятника Шойгу, установленного в центре военного городка на постаменте, символизирующего табуретку.
А вечером предстоял выезд в горы для того, чтобы сгонять дикое зверьё в зону поражения ПТУРС. С помощью которых охотились с боевых вертолётов модели Сикорского командующий дивизии и местный депутатский корпус.
«И это ещё неплохо» - подумал Зажигалкин, и вспомнил как он давал взятку военкому за то, чтобы не служить в Тамбовском заградительном отряде на стыке границ Западной Удмуртии и Северной Ингушетии. Там вообще жесть.<
